Помогать легко!

Этих людей встречал каждый из нас. В последнее время их в Петербурге можно видеть все чаще. Они стоят в людных местах и в специальные прозрачные ящички — кэш-боксы — собирают деньги для тех, кого жизнь загнала в безвыходную ситуацию. В основном — для больных раком. Лечение этой болезни очень дорогостоящее. Государство не в состоянии выделить своим гражданам нужных сумм. Поэтому по старой русской традиции приходится собирать деньги всем миром. По Петербургу катится волна не показной, подлинной благотворительности. Не по призыву властей, без всякой ответной выгоды для себя горожане разного возраста, достатка и социального положения жертвуют, сколько могут, или сами становятся волонтерами.

С некоторым удивлением для себя журналист «МК» в Питере» встретил в одном из гипермаркетов бывшую коллегу, а ныне владелицу пиар-агентства Шекию Абдуллаеву. Вечером после работы или в свой выходной, надев футболку известного благотворительного фонда «Адвита», она собирает деньги на спасение детей, страдающих раком крови (лейкозом). И таких, как она, успешных людей, отдающих свое свободное время волонтерству, оказывается, очень много. Зачем им это? Мы разговорились с Шекией. Выяснилось, что помогать — не только благородно, но и… легко и радостно.

Как собрать миллион?

Я пришла в благотворительный фонд, прочитав однажды в газете про двухлетнюю девочку, которая ослепла за ночь, причина — рак мозга. На лечение требовалось 6 миллионов рублей. Я наревелась, собрала все деньги, какие были в доме, и понеслась почти в ночи на Петроградку их отдавать.

И тогда я решила, что, как только появится много свободного времени, обязательно стану волонтером. Это, кстати, серьезное заблуждение: думать, что работа в фонде потребует огромного количества времени и вообще каких-то жертв. А еще меня смущало то, что я не очень понимала, чем могу быть полезна: не будешь ведь детям в больнице читать лекции по журналистике и PR! И все-таки однажды заполнила анкету на сайте фонда. И с удивлением узнала, что для волонтеров есть масса самой разной работы, начиная с организации детских праздников в больницах и заканчивая помощью в качестве курьера или водителя — иногда нужно просто привезти вещи или игрушки.

Я выбрала  участие в акциях по сбору денег — мы проводим их в театрах, на концертных площадках, летом — в парках. Думала, сейчас выйду на акцию и, как профессиональный специалист по коммуникациям, соберу миллион! Моя первая акция была в филармонии. Итог: вместо запланированного миллиона удалось собрать только 1500 рублей. Это занятие, как и вообще работа в фонде, напрочь излечивает от гордыни. Даже собирая по 30—50 тысяч, ты понимаешь: сколько бы ты ни сделал, нужно сделать намного больше.

Часто во время акций люди спрашивают: а почему вы собираете деньги — это же должно оплачивать государство? Но мы на акциях не обсуждаем политические темы, и я, как правило, говорю: «Потому что государство в нас с вами очень верит. Оно знает, что в России живут добрые люди, которые всегда помогут друг другу». Иначе мне того, что у нас происходит с лечением сложных болезней, не объяснить.

...Величина сборов зависит прежде всего от количества людей. Чем больше через тебя пройдет людей, тем больше денег окажется в кэш-боксе. Например, в гипермаркете за несколько часов мы собрали 30 тысяч рублей, на православной ярмарке — 50 тысяч.

Никогда не угадать ни по внешнему виду, ни по возрасту, даст ли человек денег, и если даст, то сколько. Иногда он уже прошел мимо тебя, но потом вдруг возвращается и кладет полторы тысячи. Другой, вроде не бедный, на первый взгляд, прохожий долго тебя расспрашивает о больных детях. В итоге достает горсть мелочи, тщательно отбирает себе десятирублевки и высыпает в кэш-бокс все остальное.

Мы всегда собираем деньги на выздоровление больных раком крови. Многие удивляются: «Разве они выживают?» Люди не знают, что сегодня выздоравливают 80 процентов заболевших лейкозом. Увы, во время акций приходится сталкиваться с такой психологией: в случае гарантии выздоровления помогаем, а если больной обречен — нет. Но даже если кто-то обречен, он же имеет право прожить остаток жизни по-человечески, а не в боли и муках! Сегодня для этого есть обезболивающие. Фонд покупает все то, что позволяет человеку достойно жить и уходить.

Помимо детей, мы собираем деньги и на взрослых больных. К сожалению, это гораздо сложнее: многие считают, что взрослый сам себе может помочь, но это огромное заблуждение. Если человек заболел раком — он и его родственники мало что смогут. Как обычному человеку с обычной зарплатой в самые короткие сроки найти 20 тысяч евро на поиск донора костного мозга и еще столько же на необходимые лекарства? Но и в 30, и в 40 лет человек очень хочет жить. И имеет право жить! Разве не так?

«Девочки, на вас вся надежда»

...Часто мы уходим на акцию, как на последнее самое важное задание в жизни. Нас однажды напутствовали словами: «Девочки, постарайтесь сегодня — нам за квартиры платить нечем». Дело в том, что у нас много иногородних больных, и, помимо оплаты лечения, фонд арендует жилье для мамочек с детьми. После курса лечения еще примерно год ребенка надо наблюдать — он должен находиться в Питере, в шаговой доступности от больницы, чтобы в случае чего его успели довезти. При этом жилье должно быть очень чистым — не подходят ни общаги, ни коммуналки. Мы снимаем квартиры, мамы с детьми живут в них по несколько человек. Помню, тогда, в Михайловском саду, мы так и говорили прохожим: «Нам всегда нужны деньги, но сегодня — особенно».

...Обычно очень отзывчивы старики. И ты всегда понимаешь, что их 10 рублей — это больше, чем просто 10 рублей. Мы в благодарность за пожертвование дарим симпатичные сувенирчики, сделанные по эскизам больных детей, кроме того, через почту распространяем благотворительные открытки по 15 рублей. Старики, приходя на почту за пенсией, покупают по одной открыточке. А из сувениров составляют коллекции. Говорят нам: «Собачка и тигр у меня уже есть. Дайте вон того жирафа».

Кто-то, жертвуя деньги, нас же еще и благодарит — за то, что мы дали ему возможность помочь ближнему. Ведь на самом деле очень многие люди хотят помогать, но не знают, как это сделать.

Секрет счастья

Мне для счастья, кроме обязательного «чтобы с близкими все было в порядке», нужно всего две вещи: получать удовольствие от жизни (это я умею!) и помогать другим. Так что можно сказать, что я пришла в фонд из эгоистических соображений. Но получила здесь гораздо больше, чем ожидала. Когда помогаешь кому-то, у тебя повышается настроение — и это настоящее удовольствие. Что-то подобное я испытывала 10 лет назад, когда начала заниматься танцами, — ощущение абсолютного праздника.

Когда помогаешь другим, даже самая утомительная работа — не в тягость. Раз в месяц я, как и другие волонтеры, забираю тяжеленные кэш-боксы из «Теремков». Процесс удовольствия не доставляет: всю мелочь надо сосчитать, рассортировать по мешочкам, а потом дотащить до фонда... Но кто-то же это должен делать? А недавно я оценила релаксационный эффект от этой работы. День у меня был какой-то неудачный, и я приехала за деньгами в ужасном настроении. Но, пока полтора часа перебирала монетки, совершенно успокоилась. В общем, закончила работу абсолютно умиротворенной. И все-таки самую большую радость я, честно говоря, испытываю во время акций: видя, как много вокруг добрых и отзывчивых людей, и наблюдая, как постепенно заполняется деньгами кэш-бокс. Особенно когда ты уже с трудом просовываешь в него купюры.

  Но самое главное, я не ожидала, что эта работа меня саму так сильно изменит. Я называю это перезагрузкой. Раньше я была максималисткой. Когда только пришла в фонд, считала, что если кто-то в ответ на мою просьбу помочь больному ребенку немедленно не снимет золотые часы и не отдаст последние деньги — то он, безусловно, негодяй. К счастью, очень скоро от этого нелепого убеждения избавилась.

Однажды шла на акцию, а во дворе старушка сажала цветы. Она грустно и, как мне показалось, немного осуждающе посмотрела на меня. Наверное, подумала: вот молодая женщина в солнечный день идет отдыхать — нет чтобы мне помочь. Она же не знала, что я шла стоять вахту — 4 часа собирать деньги под палящим солнцем. Так же и у человека, отказавшегося пожертвовать больному ребенку, может быть миллион причин для этого. Возможно, он только что уже помог кому-то, или просто забыл дома кошелек, или у него трудная финансовая ситуация... Для меня не просто банальной истиной, а совершенной реальностью стали слова: у каждого — своя правда. Мир для меня перестал быть плоским. Я по-другому стала относиться к тому, что раньше сочла бы для себя обидой. И, кстати, помирилась с теми, кого вычеркнула когда-то из жизни только потому, что в какой-то критический для меня момент они поступили не так, как мне бы хотелось.

...Еще для меня стало открытием, что благотворительность хорошо сочетается в моей жизни с работой, друзьями, танцами, фитнесом. Существует стереотип: многие люди думают, что у них для благотворительности недостаточно денег и времени. Они не догадываются, что помогать можно не только деньгами и что благотворительность можно вписать в свою жизнь, как любое хобби. Хочешь — уделяй ей 1 час в день, хочешь — 5 дней в год. В фонде есть график мероприятий на каждый месяц, и ты сам решаешь, когда и сколько времени ты можешь посвятить этой работе. У меня так и идет: танцы, фитнес, французский язык, благотворительный фонд. Правда, в этом году я почти все задвинула на второй план из-за фонда — потому что он дает больше радости, чем все остальное.

Как распознать нечистоплотных благотворителей

В последнее время благотворительность в моде и у нас. Как следствие, появилось много мошенников, которые греют руки на чьей-то отзывчивости. Открываются и исчезают группы по сбору денег больным детишкам в соцсетях, «крики о помощи» приходят в виде спама по электронной почте, торговцы ставят кэш-боксы в своих магазинах, но всю их выручку оставляют себе. Как распознать аферистов, советует административный директор Фонда «Адвита» Мария Славянская.

— Лжеблаготворители периодически попадаются мне на глаза, — говорит Мария. Сталкивалась с тем, что от имени нашего фонда какие-то люди ходят по подъездам — собирают деньги (мы так никогда не делаем и все деньги собираем только на счет или в специальные опечатанные кэш-боксы). Даже наш сайт со всем содержимым в свое время скопировали, просто выкрасив в другие цвета. В Интернете сплошь и рядом даются левые объявления. Под вымышленными именами выставляются фотографии уже умерших детей, которым якобы срочно требуется помощь. Уже несколько раз после моих обращений в соцсети такие группы закрывали. У «Адвиты» политика: не надо вышибать слезу. А в объявлениях мошенников главный упор делается не на симптомы или диагноз, а на что, что ребенок вот-вот умрет. Удар наносится по эмоциям. А когда человек под влиянием эмоций, он утрачивает способность логически мыслить. Особенно часто на это ведутся женщины.

Прежде чем помочь кому-то деньгами, не поленитесь прийти и лично удостовериться, что благотворительная организация существует. Что туда можно написать, позвонить (лучше по городскому, а не по мобильному телефону). У нее обязательно должен быть счет в банке на юрлицо (липовым организациям его не откроют) и свой сайт. На сайтах уважающих себя организаций всегда выложен устав. Его трудно подделать. В нем есть минюстовские печати, сшивка. Обычно мошенники не заморачиваются, и многого из того, что я перечислила, у них нет. Еще любой жертвователь у нас может получить отчет и увидеть, на что потрачены его деньги.

С некоторых пор с просьбой о благотворительных взносах к клиентам стали обращаться и сотовые операторы. Я в свое время работала в одном из них, и у меня большие сомнения, что деньги абонентов на самом деле перечисляются больным людям. Отчетность у сотового оператора вы никогда не добудете, а с детализацией, поверьте, можно сделать все, что угодно. Если уж очень хотите помочь, но боитесь связываться с фондами, то переводите деньги конкретной маме на счет. Мы всегда даем контакты таких мамочек.

Справка "МК"

Детская онкология: цифры и факты

- Ежегодно в России приблизительно у 5000 детей и подростков до 18 лет диагностируются онкологические и серьезные гематологические заболевания.

- Самым распространенным онкологическим заболеванием у детей являются лейкозы.

- В мире выживает около 80% детей с онкологическими заболеваниями, в России — около 50%.

- Еще 20 лет назад российским врачам удавалось вылечить лишь около 5% детей, больных лейкозами. Сейчас выздоравливают 80% детей с этим диагнозом.

- Лишь примерно у 20% нуждающихся в трансплантации костного мозга детей находятся совместимые родственные доноры среди членов их семьи, как правило, ими становятся брат или сестра больного.

- Примерно 20% детей с онкогематологическими заболеваниями нуждаются в трансплантации костного мозга.

- Поиск доноров костного мозга в международном регистре стоит около 5000 евро, его активация, то есть сам процесс забора у него клеток костного мозга, — от 10 000 до 15 000 евро. В эту сумму входят проезд донора к клинике и пребывание в ней, гонорар врача, оплачиваемый отпуск для донора и его медицинская страховка. Сам донор не получает вознаграждения за свою самоотверженную помощь.

- Сейчас в России детям делают около 200 неродственных трансплантаций в год, тогда как потребность — более 1000.

Автор - Владлен Чертинов
Источник - МК в Питере

Теги: Благотворительность, Адвита, МК в Питере