Ежегодно с диагнозом «рак крови» сталкиваются десятки тысяч человек. Число случаев тяжелых заболеваний крови составляет 300 на 100 тысяч населения. Однако при современном уровне медицины эти заболевания — не приговор. Об этом шла речь вчера на пресс-конференции с участием ведущих врачей-гематологов России и мира, организованной в рамках II Конгресса гематологов России.
«Основная наша цель: несмотря на внешние обстоятельства, люди должны быть излечены. Наша задача — предоставить им шанс. Люди не должны умирать от излечимых заболеваний, — говорит Валерий Савченко, главный гематолог-трансфузиолог Минздрава РФ, генеральный директор Гематологического научного центра и перечисляет, что для этого необходимо. — Сохранить медицину, образование и научное познание — вот три основных института гуманизма, без которых наша страна обречена на деградацию».
Александр Румянцев, главный детский гематолог Минздрава РФ, директор НКЦ детской гематологии, онкологии и иммунологии им. Д. Рогачева, привел некоторые данные о том, как сегодня обстоят дела в детской гематологии. В настоящее время в России работают 86 специализированных центров гематологии и онкологии. Общий контингент больных — больше 30 тысяч. Работают 6 центров трансплантаций, самый крупный (для детей) находится в Москве, НКЦ им. Рогачева, в котором делают около 200 трансплантаций в год. Одновременно здесь лечатся 400 пациентов, 7 тысяч пациентов в прошлом году прошли здесь лечение. «Мы владеем почти всеми методиками диагностики и лечения, — говорит Александр Григорьевич. — И сотрудничаем в открытом режиме с зарубежными коллегами. Например, в Германии это университет Гумбольдта, клиника в Мюнстере, Мемориальный онкологический центр им. Слоуна-Кеттеринга в Нью-Йорке, Бостонская детская больница. Здесь проходят стажировки наши врачи, чтобы поддержать профессиональный уровень».
Можно ли как-то профилактировать заболевания крови? На этот вопрос Валерий Савченко ответил отрицательно: «У онкогематологических заболеваний клинической картины практически нет. Оно обнаруживается, только если пациент обращает на себя внимание... Поздняя диагностика, законченные случаи — это не только беда медицины, но и пациентов, которые не доверяют врачам и доводят себя до запущенного состояния. Профилактировать опухоли системы крови нельзя. Это расплата за эволюцию мозга. Но ее можно предотвратить, если не запускать болезнь».
По поводу финансирования дорогостоящего лечения Савченко заметил, что центр вынужден пополнить свой бюджет за счет системы ОМС, и отмахиваться от этого совсем нельзя. Как нельзя и переводить все на коммерциализацию. Нужно искать компромиссы.
«Ситуация с финансированием не уникальная для России, — уверен Ричард Джонс, директор отделения транспланталогии костного мозга Университета Джонса Хопкинса. — В США порядка 50% людей имеют недостаточную страховку, которая не покрывает дорогостоящее лечение. И под ударом оказываются люди со средним доходом. Потому, что бедные находятся на полном гособеспечении, а у богатых на лечение деньги есть».
Участники пресс-конференции затронули и вопросы диспансеризации, которую Александр Румянцев назвал идеальным методом наблюдения и в качестве примера привел Хиросиму и Нагасаки. Там после трагедии американцы организовали первый диспансер, и именно туда после трагедии в Чернобыле советские медики поехали посмотреть, как все организовано. Оказалось, что частота заболеваний у диспансерных пациентов была выше, чем у жителей Японии. Но и продолжительность жизни была выше. «Роль диспансеризации – вовремя увидеть заболевание и начать лечить», — резюмирует руководитель Рогачевского центра.
«Люди, которые вовремя обращаются к медицине и лечатся, живут лучше, чем основная популяция, — такой вот биологический анекдот, — вторит и глава гематологического центра. – Но просто загонять человека на диспансеризацию бессмысленно. У него должна быть мотивация жить».
Елена Бабичева
РИА-АМИ
Теги: Конгресса гематологов России
